Syringa, 47 - 17 мая 2007 13:03

Старый мой текст. Не знаю, насколько сообразуется с темой - но более или менее в ту сторону, по крайней мере.

В ответ на прошлый «Обертон» я получил несколько очень интересных, с моей точки зрения, отзывов. Формат «Обертонов» не позволяет устроить публичный разбор почты, поэтому я решил выбрать наиболее показательное письмо и ответить именно на него.

Автором заинтересовавшего меня отзыва является Владимир. Приведу его слова почти полностью, поскольку они прекрасно иллюстрируют достаточно распространенную сегодня точку зрения:

«Трудно согласиться с Вами в сравнении российских оркестров с западными как с неким абсолютом. На Западе тоже рушатся традиции. Ничего сопоставимого с тем, что происходило под влиянием таких личностей, как Тосканини, Райнер, Фуртвенглер, Караян, Шолти, сейчас нет (так же, как и у нас — личностей, сравнимых с Мравинским и Светлановым, тоже нет, и, наверное, в сфере симфонической музыки уже не будет)! В XVIII—XIX вв. человечество открыло для себя великую музыку. В XIX—XX вв. оно питалось ей.

Г. В. Свиридов в дневниках писал, что человечество потеряло гармонию, т. е. меру. В этих условиях уже ни консонанс, ни диссонанс, ни их взаимодействие не имеют смысла. Остается наслаждение, т. е. для музыкантов — производство платных услуг по услаждению заплативших. Это Гендель хотел музыкой сделать людей лучше и прямо говорил об этом. Сейчас высказывание такого рода в глазах общественности выглядит как болезненный симптом…»

Должен заметить, что своей колонкой я отнюдь не собирался сказать, что российские оркестры хуже западных. Но тот факт, что в подавляющем большинстве наших оркестров условия работы намного менее привлекательны, чем в подавляющем большинстве западных коллективов — это, на мой взгляд, неоспоримый факт.

Далее, я категорически не согласен с тем, что точка приложения усилий современных музыкантов — это «производство услуг по услаждению заплативших». Я лично знаком со многими российскими музыкантами, как оркестровыми, так и занимающимися сольной деятельностью. Должен заметить, что род занятий многие российские оркестрантов иначе как подвижничеством просто не назовешь — очень часто зарплата на одном месте работы не превышает 150 долларов в месяц.

То же, кстати, касается и многих солистов, далеко не все из которых добиваются мирового признания и больших гонораров. Хотя многие вполне могли бы на это претендовать. Один мой очень хороший друг и очень хороший музыкант, к примеру, в свое время заметил: «Я ведь этим занимаюсь не оттого, что на что-то надеюсь. Даже если у меня не будет Малого зала — я буду играть в школьном. Я просто не могу этого не делать».

И здесь мы плавно переходим к еще одному утверждению, которое я не готов с Владимиром разделить, а именно к тезису, что сегодня-де «нет личностей, под влиянием которых…» и т. д. Это, конечно, дело вкуса, прежде всего. Если человеку, к примеру, нравится Давид Ойстрах и не нравится Виктор Третьяков, не найдется сил, способных заставить этого человека изменить убеждения. И уж тем более я не собираюсь сравнивать ни этих двух скрипачей, ни вообще музыкальный мир пятидесятилетней давности с сегодняшним. Тем более, что во всем этом нет необходимости. Лично я с одинаковым пиететом отношусь и к Ойстраху, и к Третьякову. Ойстрах в истории мирового скрипичного искусства уже остался, а как история отнесется к Третьякову — спросим у нее, у истории, через некоторое время.

Я бы с удовольствием пошел на концерт Давида Ойстраха, но, к сожалению, это уже невозможно. В то же время, Виктор Третьяков регулярно играет в Москве, а мне, как на зло, иногда хочется не слушать диски, а послушать выступление настоящего скрипача в настоящем концертном зале. Тогда я иду слушать Третьякова. Потому что однажды я услышал его игру и понял, что это настоящий скрипач.

Современная музыкальная действительность, безусловно, очень отличается от таковой пятидесятилетней давности. Но это совершенно не говорит о том, что сегодня не существует музыкантов, чье исполнение может по-настоящему тронуть, «сделать жизнь лучше». Кстати, мне этот оборот не претит. Другой мой знакомый в разговоре о моей профессии как-то сказал: «На тебе, пожалуй, больше ответственности, чем на врачах. Они руки-ноги лечат, а ты лечишь души».

Каждый вечер в Москве проводится огромное количество концертов. «Хороший музыкант» не всегда означает «известный музыкант». Даже если Вы считаете, что «золотой век» музыки прошел — сделайте над собой усилие, отложите диск, выключите музыкальный центр и устройте, скажем, месячник живой музыки. Я даже не говорю о современных музыкантах с мировыми именами, хотя и среди них навскидку человек тридцать-сорок уже сейчас можно искренне назвать «великими».
Но нет — сходите в какой-нибудь маленький зал. Может быть, в соседнюю музыкальную школу. Очень возможно, что среди тех, кто устраивает там концерты время от времени, вы встретите кого-то, кто действительно делает жизнь лучше. Это вряд ли будет Гендель — но, по крайней мере, вы поймете, насколько безосновательны ваши сетования на деградацию современного исполнительства. Обратите внимание на эпиграф к сегодняшнему выпуску. То, что сегодня настоящих музыкантов не существует — ложь. Надо учиться слышать.