Всеволод, 68 - 3 июля 2014 20:39

= СОН ВО ВРЕМЯ ДОЖДЯ =

По карнизам дробью застучал усиливающийся дождь. Сразу, без скромных вступлений, затараторил, намекая на то, что выходить из дома без особых причин не стоит. Прошло несколько минут, и вот уже вся территория под окном превратилась в одно сплошное, рябое от капель, водное зеркало.
Епидеев ещё немного постоял у окна, вернулся на диван и провалился в неглубокий сон.
Он выбежал из дома и очутился в каком-то незнакомом проулке-тупичке. Уткнувшись в высокую кирпичную стену, заметил, что по обеим сторонам короткой улочки дома стоят абсолютно без окон. Только два черных прямоугольника железных дверей отличает их от стены.
Вдруг со стороны улицы на него хлынул огромный поток воды. "Какая неприятность", - подумал он и ощутил холод через влажную, облепляющую, быстро потяжелевшую одежду. Вода почти достигла пояса и неуклонно поднималась все выше и выше. И тут он заметил под ногами люк. Епидеев нагнулся, с трудом отодвинул крышку, словно гусь, вытянув шею над водой. На месте люка сразу же образовалась огромная воронка. Епидеев отошел от нее, чтобы не быть засосанным в ее нутро и, шлепая по оставшемуся мелководью, выбежал на соседнюю улицу.
Здесь все было обыденно, как будто никто и не знал ни о каком потопе. Куда-то по своим делам спешили прохожие, праздно шатались туристы, прямо перед глазами шуршали по мостовой машины, над головой чуть слышно поскрипывали на поворотах монорельсовые капсулы.
- Идите сюда! - услышал он голос из-за спины.
Одна из железных дверей раскрылась, и в ней показался худой лысый Незнакомец.- Идите, идите, не стесняйтесь, - еще раз позвал он Епидеева.
За дверью оказалась лишь небольшая комнатка. Из мебели - старый журнальный столик и диван, на который уже успел улечься лысый. На журнальном столике - какие-то лекарства, початая бутылка шампанского, фужер и градусник.
- Мне плохо, - простонал Незнакомец жалобно и прикрыл глаза.
- Я не врач, - в тон ему, совсем невесело, будто оправдываясь, сказал Епидеев.
- Я знаю. Просто посидите со мной немного, - с мольбой в голосе попросил лысый.
Из соседней комнаты вошла высокая красивая женщина с длинными, чуть вьющимися каштановыми волосами и небольшой, казалось, старинной, книжкой в руках.
Верхняя часть ее длинного полупрозрачного халатика была широко раскрыта, обнажая половинки белых, похожих на перламутровые изнанки ракушек, сосков.
Дежурная улыбка сияла двумя ослепительно белоснежными рядами имплантантов. Лицо тоже, словно обработанное мастерами-рекламщиками: ровная, как из розоватого воска, кожа, большие, зеленые, с поволокой, глаза, пушистые ресницы, соблазнительные ямочки на щеках, пухлые губы.
- Ты еще жив? - Удивленно бросила она, обращаясь к лысому, сокрушенно вздохнула и добавила:
- Ко мне скоро должны придти гости.
В ее голосе не скрывалось ни йоты сожаления или расстройства.
Она грациозно прошла к столику, нагнулась, положила книжку и налила себе шампанское. Когда брала бутылку, груди практически выскочили, но что-то невидимое все же удержало их от броска наружу и, набегая могучей волной на чуть уплотненный воротник халатика, они не высунулись, а откатились внутрь, словно подманивая.
- Потерпи еще немного, я сейчас, - попросил Лысый и вновь, теперь уже более сосредоточенно, закатил глаза.
Через пару секунд его руки безвольно скатились вдоль тела и лицо из желтовато-болезненного превратилось в мертвенно-белое.
- Ну, наконец-то, - улыбнулась женщина и, повернувшись к Епидееву, попросила:
- Как хорошо, что вы здесь. Вы не поможете вынести его на улицу? Видите ли, ко мне скоро должны придти гости.
Она мило улыбнулась и, как бы невзначай, еще больше оголила бюст. Епидеев с интересом посмотрел на полушария сосков. Потом, с сомнением - на лысого. Он, конечно, худой, но довольно высокий. К тому же, мертвое тело, как он слышал, всегда очень тяжелое.
- Нет, извините, я тороплюсь, - отказал он красавице и поспешил на улицу.
- Ну и ладно, пусть лежит, - услышал он уже в дверях и... проснулся.
Москва, 2014-03-24.
Фото: Виктор Кротов у одной из своих картин.

• 
• 
•